Как истинный фикрайиер, я не мог не написать.
Он набрал наркотик в шприц. Он не знает, что скоро умрет.
Она заметно напряглась.
Жгут перетянул руку. Он думает, что просто ширнется как обычно. Чтобы хоть на минуту избавиться от ужасной тоски и невыносимой боли в желудке.
Она тихо рассмеялась.
Тонкая игла воткнуласьв руку. Он не знает, что только что ввел в себя три смертельных дозы героина.
Она отбросила бинокль и жестоко ухмыльнулась.
Тот жалкий врачишка, который консультировал ее по этому вопросу, объяснил, что одной дозы хватит для того, чтобы ввести человека в кому за пару секунд. А потом, возможно, наступит летательный исход, как сказал этот совсем еще зеленый доктор. Она тогда переспросила:
- То есть он сдохнет?
Ординатор округлил глаза и, заикаясь, выдавил:
- Н-н-ну это не обязательно!..Может просто потерять сознание на несколько недель…
Поэтому она решила перестраховаться, ведь он на самом деле намного крепче, чем кажется.
Это оказалось совсем легко. Только что она анонимно позвонила в 911 с сообщением что Лав не рассчитала с дозой. Алиби уже есть. Теперь осталось закончить дело.
Оранжерея была не заперта. Как всегда, вобщем-то. Перед дверью она немного помедлила, наслаждаясь мгновением. Глубоко вздохнула, приложила ладони к красному от возбуждения лицу и вошла.
Он лежал на полу у стены. Всегда растрепанные светлые волосы ореолом окружили голову. Драные джинсы, непонятно чем измазанная рубашка с закатанными рукавами, старые кеды. Широко открытые глаза смотрели в окно, рот слегка приоткрыт. Издали могло бы показаться что он как обычно лежит на полу в оранжерее, уставившись в окно.
Она подошла к нему и осторожно убрала шприц и сопутствующие инструменты в коробку руками в резиновых перчатках. Потом вынула из сумки заправленный транквилизаторами(им отводилась роль подтверждения сумасшествия нарка)шприц, вколола их ему в руку и тихо выругалась. Не в ту руку.
Положив шприц в ту же коробку, она медленно встала и развернулась к нему. Потом вытащила из сумки револьвер, ремингтон, подаренный Диланом. Нагнулась над телом, воткнула ствол в рот.
Выстрел.
Она откинула со лба длинную челку. Присела на колени рядом с трупом.
По щеке скатилась слезинка и упала ему на лоб. Она сглотнула и прошептала:
- Черт, ты даже трупом умудряешься быть красивым…
Неподвижные глаза все так же смотрели в окно. Когда то в них можно было утонуть.
Она вдруг о чем-то вспомнила. Вытащила из кармана мятый лист бумаги, напоследок пробежала его глазами, стараясь в ярости не разорвать его. Это письмо он передал ей три дня назад вместе с обещанием заботиться о дочери.
Она сложила бумагу, швырнула на коробку. Затем на всякий случай тщательно протерла револьвер и положила рядом с телом мужа. Потом в минутном порыве нагнулась и последний раз поцеловала Курта в окровавленные губы.
Встала, вышла, заперла оранжерею на замок, закрывающийся с любой стороны, и просунула ключ под дверь.
Хлопнув дверью, она вышла из дома и не оглядываясь пошла прочь. За воротами она остановилась, бросила счастливый взгляд на дом и жестко сказала:
- Кортни Лав еще никто не бросал.